любите жизнь, в ней всё неповторимо! I Will Survive (с) Я выживу
Напишу от себя позже, "Бо кыпыть!" Цепляет в первую очередь очень лично - сыну 3 месяца и т.д.и т.п
16.02.2010 в 09:18
Пишет virago:Святый и Крепкий, помилуй нас!
какой маразм
Одно из самых страшных обвинений в адрес советских властей, звучавших в связи с Чернобылем, было таким: зная уже об аварии, они вывели людей в Киеве и Минске на демонстрацию. Не предупредили об опасности. В то время как радиоактивное облако...
Об этом обвинении напомнил мне редактор "Волжской коммуны" Саша Комраков, позвонив вечером в прошлую пятницу, чтобы объяснить, почему он решил снять с полосы мою колонку. Потому что я, вроде как, в этом тексте оказываюсь на стороне советских властей. На "цензуру" я не обижаюсь: на то и газета, чтобы у редакции была точка зрения и политика. А вот по существу надо бы высказаться.
Потому что, по здравом размышлении, я, наверное, и вправду в той давней ситуации - на стороне властей. Принцип меньшего зла, что тут сделаешь.
Вот представьте себе, что вы сидите в те дни в Киеве в одном из начальственных кабинетов. Перед вами информация об аварии, какие-то данные о возможных ее последствияях - конечно, неполные - и вопрос: отменять ли демонстрацию? Советовать людям не покидать домов? Пугать их радиацией?
При этом вы понимаете, что демонстрации не отменяли в самые тяжелые годы. Что это традиция, которой десятки лет. Что паника, которая возникнет из-за отмены демонстрации, превзойдет счамые смелые о ней предположения. А о том, что спустя несколько лет от этих демонстраций те же самые люди откажутся легко и незаметно, вы знать ничего не можете. А о последствиях радиоактивного заражения представления у вас самые приблизительные - при том, что спинным мзгом вы чуете: не так оно страшно.
Ну, и какое решение вы примите? Я бы испугался паники больше, чем радиации. Гораздо больше.
самое страшное то, что я помню настроение того времени;
а настороение такое, что все верят, что правительство ради красивой притворной мины "для зарубежа" способно угробить целый город, все верили, что способно, и подавляющее большинство готовилось привычно исполнить все распоряжения этого правительства, даже если они были смертельно опасны;
пост, сейчас пост, пост, нельзя выражаться, нельзя выражаться...
URL записикакой маразм
Одно из самых страшных обвинений в адрес советских властей, звучавших в связи с Чернобылем, было таким: зная уже об аварии, они вывели людей в Киеве и Минске на демонстрацию. Не предупредили об опасности. В то время как радиоактивное облако...
Об этом обвинении напомнил мне редактор "Волжской коммуны" Саша Комраков, позвонив вечером в прошлую пятницу, чтобы объяснить, почему он решил снять с полосы мою колонку. Потому что я, вроде как, в этом тексте оказываюсь на стороне советских властей. На "цензуру" я не обижаюсь: на то и газета, чтобы у редакции была точка зрения и политика. А вот по существу надо бы высказаться.
Потому что, по здравом размышлении, я, наверное, и вправду в той давней ситуации - на стороне властей. Принцип меньшего зла, что тут сделаешь.
Вот представьте себе, что вы сидите в те дни в Киеве в одном из начальственных кабинетов. Перед вами информация об аварии, какие-то данные о возможных ее последствияях - конечно, неполные - и вопрос: отменять ли демонстрацию? Советовать людям не покидать домов? Пугать их радиацией?
При этом вы понимаете, что демонстрации не отменяли в самые тяжелые годы. Что это традиция, которой десятки лет. Что паника, которая возникнет из-за отмены демонстрации, превзойдет счамые смелые о ней предположения. А о том, что спустя несколько лет от этих демонстраций те же самые люди откажутся легко и незаметно, вы знать ничего не можете. А о последствиях радиоактивного заражения представления у вас самые приблизительные - при том, что спинным мзгом вы чуете: не так оно страшно.
Ну, и какое решение вы примите? Я бы испугался паники больше, чем радиации. Гораздо больше.
самое страшное то, что я помню настроение того времени;
а настороение такое, что все верят, что правительство ради красивой притворной мины "для зарубежа" способно угробить целый город, все верили, что способно, и подавляющее большинство готовилось привычно исполнить все распоряжения этого правительства, даже если они были смертельно опасны;
пост, сейчас пост, пост, нельзя выражаться, нельзя выражаться...