понедельник, 15 марта 2010
рекомендую
Вот, например:
09.03.2010 в 00:27
Пишет
Dreamwarrior:
О забытом боге улетающих скамеек
В стольном граде ВолгаЪ жил фиолетовый ангел. Такой цвет он приобрёл благодаря тому, что ему всё было по барабану: погода, непогода, работает ли радио, расцветают ли корнеплоды, или, может быть, в какую сторону развеваются штаны на верёвке, супротив ветра или нет.
Ангел был спокоен и философски настроен, и благодаря этой его невозмутимости в ВолгаЪ сбегались, слетались и сползались забытые боги самых разных профессий.
Боги полезные бывают: про них помнят и постоянно им молятся, дары приносят и даже жертвы. В какой-то грустной небольшой стране, например, богу дождей еженедельно на алтарь кладут ржавую болванку, чтоб не гневался и дождь вовремя устраивал. Делается это на протяжении многих веков, и бог доволен, молитвами накормлен и не жалуется.
Боги бывают и такие, какие почти никому нахрен не сдались.
Им-то повезло меньше.
***
и так далее
Так вышло, что фиолетовый ангел оказался совершенно бесхозным. Он не был чьим-то провозвестником, никому не являлся во сне, не приносил благой вести, а всех известных богов обходил стороной, да и они его особо не жаловали; когда другие ангелы работали ни ниве божьей славы, этот лениво валялся в стогу сена, грыз соломинку и учился шевелить ушами.
Выпить он тоже был не дурак.
Перебравшись же в стольный град ВолгаЪ, он развернул собственное дело.
Неподалёку от Града разрослось дерево, в котором постоянно кто-то запутывался, заблуждался и терялся; дерево это срослось из вязанки других деревьев и стояло, мрачно и голодно шелестя синими листьями.
В дереве было страшно.
И именно в этом дереве непонятным образом возникали голодные, продрогшие и обманутые боги, которые растеряли остатки веры в самих себя.
Ангел каждый день надевал резиновые сапоги, брал фонарь и сухари с чесноком; с зело непристойной бранью лез в дерево, натыкаясь на корни и коряги, получая хлестучими ветками по шее. Ходил-ходил, звал-звал; свистел, чирикал, песни пел, громко топал, хлопал, плясал, стучал, ругался и вообще производил шум, помехи и всяческие колыхания воздуха.
Иногда сразу кто-нибудь попадался, иногда приходилось долго блуждать. Иногда боги выбирались из дерева сами, и надо-то было всего обеспечить им жилье, трехразовое питание и развлечения.
***
В этот раз ангел пустился в путь не один. За ним увязался главный кот, кот всех котов и начальник над всеми котами (в ВолгаЪ он явился сам, в дереве долго не плутал: хороший кот никогда на такую незначительность времени тратить не станет, а этот тем более. Выбрался, отряхнулся и пошёл главного искать; а найдя, немедленно завязал крепчайшую дружбу, а также был напоён таким же крепчайшим самогоном).
В этот раз забрели далеко. Снаружи, вероятно, солнце уже на покой ушло, ухватя с неба пару облаков на одеяла.
Забытый бог примостился на ветке, дрожа от холода и безразличия. Дереву, на котором он сидел, было всё равно; темноте, которая укутывала его с головы до ног, тоже было наплевать. Ему казалось, что мир закончился.
Но два плута с фонарями были тут как тут.
Подбежали, под руки взяли и повели. Бог упирался: видимо, не понимал, что с ним делать собрались и зачем. Увидев звёздный свет (выход из сросшегося дерева был близок), он немного оклемался и заговорил-запричитал. Ангел с котом прислушались и разобрали:
— Скамейку! скамейку! Только дайте скамейку, мне, скамейку!
Пожали плечами.
— Скамейку хочет? Будет ему скамейка. Только зачем? Посидеть коли хочет, пусть так садится, вон сколько земли вокруг. С неё хотя б не упадёшь.
Но бог оказался упрямый, вцепился ангелу в балахон.
— Нет, скамейку! Надо скамейку! Скамейку надо!
Тут его рассмотрели получше. Росту он было невысокого, улыбчивый и какой-то дёрганый; пробовали с ним говорить, но он понимал только слово "скамейка". От выпивки отказался, на табак посмотрел презрительно, даже бутерброд с селёдкой, преподнесённый главным котом, гневливо отверг. Снова заулыбался, глаза закатил, стал про скамейку твердить без передыху.
— Так и запишем: блаженный, — резюмировал ангел. Он был мрачен. Он размышлял.
— Помешанный, — поправил главный кот, покручивая дреды.
— Тю, тут все такия! — вздохнул ангел, взял гостя под руку и повёл его по улице. Кот тронулся следом. Между тем снег падал то вверх, то вниз, а иногда крутился вокруг да около; весной так всегда бывает, и ничего тут не поделаешь.
Все скамейки, как назло, попрятались; зимовали.
Но одна всё ж стояла. Видно, вышла погрустить на луну.
Тут забытый бог воодушевился. Скамейку он почуял ещё за сотню шагов, а уж увидев, рванулся, кота с ангелом оставил далеко позади.
— Эй, эй, чегой-то он там делает? — недоумённо прищурился главный кот, рассеянно доедая селёдку.
— Кажись, что-то рисует на скамейке. Мелом. Рисует, рисует, увлёкся-то как. Что это — корова? крылатая корова на шести ногах? и пишет что-то? "Поехали!" И всё? За этим ему нужна была скамейка?!
Подошли поближе.
Забытый бог улыбался.
— Оп! — сказал он.
Скамейка взлетела. Повисела-повисела в воздухе, а затем понеслась, вероятно, прямиком в открытый космос.
Забытый бог поднялся на ноги, отряхнул штаны, с куртки снег посбивал. Он был счастлив.
— На него ж не напасёшься, — проворчал фиолетовый ангел. Впрочем, уже через пять минут он уже обдумывал мысль о братском обмене скамейками с соседними галактиками, и минувшие события виделись ему в совершенно ином свете.
Фиолетовости ему было не занимать.
@настроение:
Самое время мечтать
